АЛЬМАНАХ 1:. Мальцева Н.Ю. Старообрядцы села Вятское:.

ИСТОРИЯ. КРАЕВЕДЕНИЕ

Мальцева Нина Юрьевна

СТАРООБРЯДЦЫ СЕЛА ВЯТСКОЕ

          На востоке Ярославской области, в 30 км от города Ярославля, находится село Вятское, в его окрестностях предки мои по материнской и отцовской линии жили не одно столетие. В наследство от бабушки мне достался Псалтырь, на форзацах и полях страниц которого рукописные заметки, содержащие разного рода сведения. По одной из записей мы предположили, что, возможно, наши предки были старообрядцами.
          Мы обратились в ГАЯО, каково же было удивление, когда мы нашли информацию о родственниках в метрической книге старообрядческого храма села Елохино, что в километре от Вятского. Захотелось узнать, в чем заключалась суть духовных воззрений наших предков, как складывались взаимоотношения старообрядцев с официальной церковью. Такова предыстория данной работы, цель которой вернуть из забвения страницу истории села Вятское, связанную с развитием христианства, одной из крупнейших мировых религий.
          В селе Вятское на высоких берегах реки Ухтомки друг против друга стоят две церковки – Воскресенская, построенная в 1750 г. на средства прихожан, и Успенская, построенная в 1780 г. тщанием купца Григория Кубанина.
          Из «Исповедных росписей за 1814» узнаем, что «в Воскресенской церкви были у исповеди 460 человек, не были за отлучкой 20, за нерачением (нестаранием) 786, за малолетством 170. В Успенской церкви были у исповеди 124 человека, не были за отлучкой 21, за нерачением 135, за старообрядчеством 1466, за замешательством 282».¹
          Наибольшее количество старообрядцев Даниловского уезда Ярославской губернии, по данным «Епархиальных ведомостей за 1885 год, проживало в Вятской волости. И, думается, неслучайно: притесняемые властями старообрядцы нашли здесь удобное место для жительства, глинистые, вязкие почвы, а зачастую и болотистые – все это делало село Вятское и его окрестности труднодоступными.
          Старообрядчество на территории Вятской волости не было однородным по своему составу, существовало несколько толков: поповщинский толк – старообрядцы, приемлющие белокриницкое священство, беспоповщинские – толк, приемлющих браки (весьма немногочисленный) и отвегающие браки филипповцы, проповедующие строгий аскетизм и девство. Последние наиболее неприязненно относились к новообрядческой церкви, царь был для них антихристом. Филипповцы тяготели к центру в Петербурге. Столичная община снабжала старообрядцев нашей губернии иконами, крестами, книгами. Вятская волость была тесно связана с Петербургом, так как именно туда уходили вятские крестьяне на заработки, где были печниками, каменщиками, кровельщиками.
          Старообрядцы поповщинского толка, приемлющие белокриницкое священство (духовный центр в Москве – Рогожское кладбище), по словам священника села Вятского К. Горицкого, «по своему учению стоят к православной церкви ближе вследствие более правильной организации и независимости, но относятся к ней холодно и неприязненно, к православным священникам ни с какими требами не обращаются».²
          24 февраля 1862 года появилось знаменитое «Окружное послание единыя, святыя, соборныя, древле – православно – кафолической церкви». Оно было написано Илларионом Георгиевичем Кабановым. Приемлющие это послание получили название – окружники, неприемлющие – неокружники.
          Центрами религиозной жизни старообрядцев были молитвенные дома, молельни.
          В деревне Елохино Вятской волости молельня находилась в доме крестьянки Авдотьи Андреевны Затеевой, старообрядки, держащейся белокриницкого священства, из письма которой даниловскому уездному исправнику узнаем, что молельня была открыта на основании указа царя Алексея Михайловича, (то есть практически с начала раскола). Молельня стояла незапечатанной, так как, по словам Авдотьи Андреевны, «оставалась недознанной» (официально незарегистрированной). 20 января 1851 года по указу Даниловского уездного суда молельню закрыли. В 1853 году у беспоповцев в деревне Деревягино была запечатана молельня в доме крестьянина Василия Ивановича Хлюстова. Книги и иконы изъяли.³ Из «Ведомости о числе раскольников в Даниловском уезде» за 1855 год узнаем: «Молитвенных зданий в уезде, заслуживающих какого-либо внимания, только одно: в селе Вятском у крестьянина Урлова Ивана Ивановича, прочие запечатаны». В 1863 году крестьянка Авдотья Андреевна Затеева обратилась в Палату Государственных Имуществ с просьбой об открытии молельной часовни в деревне Елохино. При этом Авдотьей Андреевной была представлена копия с указа Ярославского губернского правления Даниловскому уездному суду от 15 июля 1812 года об открытии при деревне Елохино кладбища для старообрядцев при Елохинской молельне. 12 ноября 1863 года по решению губернатора Ивана Семеновича Унковского молельня в деревне Елохино была открыта. А в феврале 1864 года Авдотья Андреевна подала губернатору прошение, в котором сообщала, что молельня была устроена в царствование царя Алексея Михайловича и что от времени она пришла в ветхость, крыша, крытая соломой, истлела. Авдотья Андреевна обращалась с просьбой дозволить исправить молельню.⁴ 10 марта 1864 года уездному исправнику поступил указ: просьба об исправлении молельни удовлетворена быть не может. Из донесения помощника даниловского уездного исправника от 25 мая 1865 года: «При молельне живет девица Авдотья Андреева Затеева. При входе в молельню три яруса около сорока образов. В середине стоит стол, накрытый платком, на котором лежат книги…Служба отправляется крестьянином деревни Кондырево Иваном Андреевым. Во время службы бывают дети при родителях и посторонние лица, не принадлежащие к расколу. С дозволения головы Вятской волости хотят строить новую молельню». Духовная консистория, рассматривая донесение помощника даниловского уездного исправника, сочла, что узаконенная молельня должна быть уничтожена.⁵ В очередном рапорте даниловский уездный исправник сообщал: « …в деревне Елохино, несмотря ни на какие требования к срубу, где находилась и находится молельня, выстроен прекрасный деревянный дом, подведенный под одну крышу с ней, на замечание: «Почему так?» - содержательница молельни объявила, что крышу на оной унесло ветром, потому она сделала новую, что совершенно ложно». Далее даниловский уездный исправник писал: «…молельни поправляются, местное сельское начальство потворствует, все скрыто, приказаний не слушают, так что полиция, при тех средствах, которые имеются, иногда затрудняется, как поступить в исполнении требований»⁶ По настоянию архиепископа Ярославского и Ростовского, а также по просьбе даниловского уездного исправника, губернатор И.С. Унковский 26 июля 1865 года отдал распоряжение о закрытии молельни и о передаче книг в Ярославскую Духовную Консисторию. Однако в 1869 году Авдотья Андреевна вновь обратилась к губернатору с прошением об открытии молельни в деревне Елохино, согласно указу Московской судебной палаты от марта 1869 года. Но в просьбе ей было отказано.
          У беспоповцев – филипповцев молельня находилась в 20 саженях от церкви в большом доме, одну четвертую часть которого занимали призреваемые старушки. В молельне по случаю родительских суббот, погребений собиралось человек по сто. Молельня была запечатана в 1870 году, книги изъяли, дом сломке не подлежал, так как являлся собственностью крестьян Александра Ивановича Бородина, Ивана Михайловича Лепешкина, девицы Прасковьи Вьюровой. Попечителем молельни был крестьянин Семен Молоснов, дом которого находился рядом.⁷
          Итак, мы видим, что преследовались старообрядцы за малейшее проявление своей религиозности и церковности: молитвенные дома запечатывались, книги и иконы отбирались. И это несмотря на то, что 16 августа 1864 года Особый временный комитет по делам раскольников постановил: «…дозволять творить общественную молитву, исполнять требы и совершать богослужения по их обрядам, допускать исправление приходящих в ветхость часовен и других молитвенных зданий».⁸ На местах же все было иначе.
          Трагедией для старообрядцев было непризнание их браков. Даже такие радостные события в жизни человека, как свадьба и крещение ребенка, заканчивались для старообрядцев уголовными делами. Крестьянка деревни Кондырево Авдотья Андреевна Затеева, старообрядка поповщинского толка, держащегося белокриницкого священства, родила сына Федора, который был крещен старообрядческим священником, привезенным из Москвы отцом Авдотьи Андреевны Андреем Артемьевичем. В доме был произведен обыск. В отношении Авдотьи Андреевны было заведено уголовное дело. Постановили: представить свидетельство о крещении раскольничьего сына.⁹ Требование не было исполнено, этот вопрос вновь возникнет позднее. 7 января 1863 года старообрядцами – беспоповцами был совершен обряд бракосочетания в доме Тимофея Иванова, который обвенчался с девицей Авдотьей Федоровой. На венчании присутствовали крестьяне из села Вятское Федор Лепешкин, из деревни Красково Алексей Ларионов и другие лица одного с ними толка. После чтения и пения была составлена какая-то бумага, к которой прикладывали руки. 18 октября 1863 года у них родился сын Дмитрий. В доме был совершен обряд крещения. По данным фактам также было заведено уголовное дело.¹⁰
          15 июня 1863 года было заведено дело и в отношении крестьянина деревни Полтинино Ивана Леонтьевича Витушкина. Архиепископ Ярославский и Ростовский сообщил о дошедших до него сведениях о крещении крестьянином И. Л. Витушкиным своего младенца. На что был дан ответ: «…ребенок крещен по раскольническсму обряду и похоронен на старообрядческом кладбище деревни Елохино с разрешения волостного правления на основании циркулярного предписания Министерства Государственных Имуществ. Крещение крестьян в деревне Елохино и окрестных с нею деревнях продолжались и продолжаются». Священник села Вятское объяснил, что И.Л. Витушкин в расколе не состоял, так как до 1855 года ежегодно принимал причастие, бывал в церкви, а с 1856 только исповедовался, с 1860 года, по вступлении в брак, у исповеди не бывал.¹¹
          В 1874 году правительство приняло закон о записи старообрядческих браков в полицейских управлениях. Этим законом почти никто из старообрядцев не воспользовался, так как браки в полицейских метриках считались раскольническими, с чем старообрядцы были не согласны. Также нужно было «представить доказательства, что они от рождения раскольники и никогда ни они сами, ни их родители к православию не принадлежали. Разумеется, и таких доказательств старообрядцы представить не могли, потому что именно себя они признавали подлинно православными, а не «раскольниками» и, кроме того, многие старообрядцы числились по официальным документам православными, как незаписные старообрядцы. Браки таких лиц не могли быть записаны в полицейские метрики, так закон 1874 года о «раскольнических» браках и остался мертвым…»¹²
          3 мая 1883 года вышел закон о старообрядцах, согласно которому дозволялось творить общественную молитву, исправлять и возобновлять молитвенные здания, пришедшие в ветхость, распечатывать молельни можно было только с разрешения министра внутренних дел. У старообрядцев Вятской волости, держащихся белокриницкого священства, открылась в 1888 году в деревне Елохино заново построенная молельня в доме ярославской купчихи Евдокии Григорьевны Кузнецовой, у беспоповцев – одна в селе Вятском в доме девицы Евстафии Большаковой, другая в Деревягине в доме девицы Евтимии Матвеевой. У беспоповцев Вятского прихода в качестве руководителей состояли торговец красным товаром Иван Иванович Галочкин, который считался начетчиком, уставщиком и попечителем, а также Александр Степанов из деревни Серково и Абрам Андрианов из деревни Алексеево.¹³ У старообрядцев поповщинского толка, держащихся белокриницкого священства, руководителем являлся крестьянин деревни Высоково, а затем ярославский мещанин Иван Игнатьевич Лапшин, проживавший в деревне Елохино в доме, выстроенном для него И.Л. Витушкиным. И.И. Лапшин считался среди старообрядцев священником, пользовался влиянием в Середском, Шаховском и других приходах.¹⁴
          Священнослужители села Вятское доложили окружному благочинному, что Иван Игнатьевич Лапшин 30 января 1883 года венчал в своем доме крестьянского сына Федора Максимова с дочерью крестьянина деревни Цыцерма Семена Евстафьева девкой Александрой – Воскресенского прихода, православной, а 31 января венчал крестьянского сына Осипа Яковлева Крепкова – Воскресенского прихода, проживающего в деревне Валино, с девкой Успенского прихода деревни Валино Марьею Горюновой, православной, разглашая при том, что ему разрешено венчать, крестить и погребать умерших грамотою Московского архиерея Антония Шутова. Духовная консистория затребовала у священников села Вятское о православных лицах, венчавшихся по раскольническому обряду, справки о крещении и исповедях этих лиц.
          Была предоставлена справка о крещении 5 марта 1863 года Александры - дочери крестьянина деревни Цыцерма Семена Евстафьева и его жены Марьи Васильевой. В отношении же Федора Максимова священник Успенской церкви Константин Горицкий подал рапорт: «По справке с обыскной книги под № 6 оказалось, что крестьянин деревни Кондырево Максим Кондратьев, состоя православным, в 1851 году 21 января вступил в брак с девицею Евдокиею Андреевою, дочерью ярославского мещанина Андрея Артемьевича Подпадина, прихожанкою ярославской единоверческой церкви… Федор Максимов крещен по чиноположению раскольническому и причиною такова крещения была его мать. Это достоверно, потому что мать Федора, жена крестьянина Максима Кондратьева Евдокия Андреева с десятилетнего возраста до самого замужества проживала большею частью на воспитании, по сказанию односельцев, в деревне Кондырево у родственников своих, упорных раскольников, в доме Ивана Андреева Затеева, и из угождения оным и сама сделалась раскольницею, и по вступлении в брак увлекла в раскольническое крещение и рожденного ею сына Федора. Кроме сына Федора, у них есть еще две дочери: Харитина, лет тринадцати, и Агриппина, лет девяти, также не записанные в церковных книгах». В духовных росписях семья Максима Кондратьева значится с 1878 по 1882 год «не бывшими у исповеди по расколу». Семен Евстафьев и четверо его детей значатся «не бывшими по опущению, а Мария Васильева по расколу».¹⁵
          Отзывы православных священников о нравственности старообрядцев разноречивы. Одни считали, что большей безнравственностью отличались беспоповцы. «Проповедуя строгий аскетизм и девство, в жизни допускают разврат, находя оправдание в следующем положении: не павши – не спасешься; не согрешивши – не о чем будет молиться». Другие говорили, что «старообрядцы превосходят православных в трудолюбии, воздержанности, набожности, строгом соблюдении постов и предписаний, воздерживающих от излишнего употреблении вина, скверных слов, стараются помогать ближним».¹⁶
          Образование старообрядцы считали предметом первой необходимости, но далеко расходились во взглядах на его сущность. По данным за 1892 год, филипповцы чуждались православных школ, детей обучали сами по старому букво-слагательному методу, начиная с букваря, по усвоению которого переходили к чтению Часослова и Псалтири иосифского издания (т. е. дониконовского) или издания какой-либо старообрядческой типографии: Почаевской, Супрельской, Гродненской. Старообрядцы, держащиеся белокриницкого священства, отдавали своих детей в школы. Все дети старообрядцев, обучавшиеся в народных школах наряду с детьми православными, изучали Закон Божий и усваивали не хуже последних. Священник села Вятского Горицкий свидетельствовал: «По Закону Божию программу положенную, дети раскольников проходят, однако не все усердно исполняют обряды по законам Православной церкви».¹⁷
          Анализируя сведения о состоянии раскола за 1904 год,¹⁸ приходим к выводу, что наибольшее количество старообрядцев Даниловского уезда проживало в трех соседствующих волостях: Вятской, Середской, Бухаловской.
          В 1904 году в Вятской волости проживали наряду с православными старообрядцы-филипповцы, старообрядцы, держащиеся белокриницкого священства. Отмечается также наличие двух религиозных мистических сект: пашковцы – 39 мужчин, хлысты - 149 женщин. Хлысты, искажено от слова Христы, – так секта была прозвана теми, кто наблюдал ее деяния. Руководителей секты называли новыми Христами. Практика хлыстовщины заключалась в том, чтобы терпеть, а отдыхать только на радениях, где человек получает земную радость.
          17 апреля 1905 года, в первый день святой Пасхи, вышел указ о веротерпимости, ликовала вся старообрядческая Россия, а 17 октября 1906 года последовал указ о порядке образования и действия старообрядческих общин. Общине законом было предоставлено не только как право, но и как обязанность ведение всех актов гражданского состояния своих членов (метрики рождений, бракосочетаний и смертей).¹⁹
          После манифеста о веротерпимости количество старообрядцев в Вятской волости увеличилось почти вдвое. Сравним данные за 1904 и за 1908 год:

Год	Православные	Филипповцы	Держащиеся белокриницкого священства
1904	3765	108	86
1908	3537	202	167

        Это еще раз подтверждает тот факт, что количество старообрядцев всегда было больше официальной статистики.
          В 1905 году старообрядцы, держащиеся белокриницкого священства, обратились в Ярославское губернское правление с просьбой о разрешении постройки молитвенного дома в деревне Елохино, а в 1907 году о разрешении постройки звонницы.²⁰ В 1908 году стараниями священника отца Василия Витушкина был построен каменный храм, учреждена старообрядческая община, устроена богадельня, призревающая до 10 старушек, открыта старообрядческая школа, в которой обучалось до 20 ребятишек.²¹
          Вскоре на освященном соборе в Москве постановили: считать Успенско – Никольский храм в Елохино кафедральным собором Ярославско – Костромской епархии.²² В апреле 1908 года в родной елохинский приход были возвращены мощи владыки Иринарха (Ивана Игнатьевича Лапшина).
          В 1911 году старообрядцы, держащиеся белокриницкого священства, обратились в Ярославское губернское правление с просьбой о разрешении постройки второго яруса звонницы храма в селе Елохино.²³ Но, сравнивая современный вид церкви с проектом 1911 года, приходим к выводу, что этим планам не суждено было осуществиться.
          22 апреля 1910 года закончил свой земной путь старообрядец деревни Кондырево Максим Кондратьевич Затеев, о смерти сообщила его жена Евдокия Андреевна Затеева, которая пережила своего мужа немногим более двух лет. Она отошла в жизнь вечную 9 сентября 1912 года, обряд погребения был совершен священником Василием Витушкиным, что и было зарегистрировано в книге о смерти елохинского храма.²⁴
          Коротким был «золотой век» старообрядчества, когда старообрядцы свободно могли крестить своих детей, венчать и погребать умерших. Новое социалистическое государство провозгласило безбожие и борьбу с религией до победного конца. Старообрядческое духовенство, так же как и православное, разделило судьбу своего народа. Священников обвиняли в организации контрреволюционных групп, раскулачивали, сажали в тюрьмы, отправляли в лагеря. Два раза высылали за веру отца Виктора Васильевича Витушкина, служившего в старообрядческом храме села Елохино. Щедро сеял XX век семена атеизма, каленым железом выжигая ростки православия в душах русских людей.
          В настоящее время на территории Вятской сельской администрации живут старообрядцы, держащиеся белокриницкого священства. Не зарастает дорога к елохинскому храму Успения Пресвятыя Богородицы. Приход переживает свое второе рождение, и торят тропинки к храму из окрестных деревень и более отдаленных мест потомки старообрядцев, строивших храм. Восьмого августа 2003 г. состоялся крестный ход по близлежащим деревням, в которых живут или жили когда-то старообрядцы. Не гаснет лампада веры, старообрядцы сохраняют древле-православные традиции, культуру Древней Руси.

¹ ГАЯО. Ф. 230. Оп. 1. Д. 5502. ЛЛ. 5 – 16. Исповедные росписи Воскресенской и Успенской церквей села Вятского.
² Дмитриевский В. Современный раскол в Ярославской епархии и борьба с ним, Я., 1882.
³ ГАЯО. Ф. 73. Оп. 4. Д. 2585. Л. 3. Дело о молельне.
⁴ ГАЯО. Ф. 73. Оп. 4. Д. 2662. Л. 5. Дело о молельне.
⁵ ГАЯО. Ф. 73. Оп. 4. Д. 2503. Л. 3. Дело о молельне.
⁶ Там же.
⁷ ГАЯО. Ф. 73. Оп. 4. Д. 2997. Л. 8. Дело о запечатывании молельни.
⁸ ГАЯО. Ф. 73. Оп. 4. Д. 2585. Л. 5. Дело об открытии в Елохино молельни.
⁹ ГАЯО. Ф. 73. Оп. 4. Д. 2814. Л. 12 . Дело о крещении раскольничьего сына.
¹⁰ ГАЯО. Ф. 73. Оп. 4. Д. 2662. Л. 7. Дело о совершении в селе Вятское раскольнического обряда.
¹¹ ГАЯО. Ф. 73. Оп. 4. Д. 2814. Л. 12. Дело о крещении.
¹² Мельников Ф.Е. Краткая история древнеправославной (старообрядческой) церкви. Барнаул, 1999. - С. 269.
¹³ Дмитриевский. В. Современный раскол в Ярославской епархии и борьба с ним. - Ярославль, 1882. - С. 77.
¹⁴ Там же. С. 73.
¹⁵ ГАЯО. Ф. 230, Оп. 2. Д. 3605. ЛЛ. 2, 3, 12-15.
¹⁶ Дмитриевский В. Современный раскол в Ярославской епархии и борьба с ним, 1882. - С. 110.
¹⁷ Та же. С. 114.
¹⁸ ГАЯО. Ф. 230. Д. 3373. Дело о состоянии раскола в Даниловском уезде в 1904 году, С. 14.
¹⁹ Мельников. Ф.Е. Краткая история древнеправославной (старообрядческой) церкви. Барнаул, 1999. - С. 404.
²⁰ ГАЯО. Ф. 80. Том 2. Д. 2175. Л. 1. Дело по прошению крестьян старообрядцев.
²¹ Иеромонах Корнилий. Обозрение современного состояния раскола. - Ярославль, 1909 г.
²² Витушкин К.В., Витушкин М.В. История старообрядческого храма во имя Успения Пресвятыя Богородицы села Елохино. - 2002.
²³ ГАЯО. Ф. 80. Том 2. Д. 2441. Л. 5. Дело о пристройке к старообрядческой церкви.
²⁴ ГАЯО. Ф. 230. Оп. 2. Д. 55, 59. ЛЛ. 18-19; .23-24. Книга о смерти Успенской церкви села Елохино.

Назад >>>