20.10.2011,
Ольга Николаевна Скибинская
ст. преподаватель кафедры русской литературы,
ЯГПУ им. К.Д.Ушинского,
член ЯрИРО
(г. Ярославль)

На рубеже XX – XXI вв. заметно вырос интерес россиян к истории своей семьи, к собственным родовым корням. Восстановление родословных позволяет стереть белые пятна не только в истории частной семьи и ее предков, но и ликвидировать лакуны в местном краеведении, углубляет исследовательское поле провинциологии, помогает осмыслить общественно-культурные процессы современности.

В ходе предпринятого нами исследования родословной ярославской семьи Виноградовых была восстановлена история пяти родов, которые во второй половине ХХ в. пересеклись в едином потомке – Е. С. Виноградове, 1962 г.р.:

– 11 поколений (середина XVII – 1937) потомков рыбных ловцов, а впоследствии мещан и купцов города Рыбинска Ярославской губернии Жилых-Жиловых, в общей сложности реконструирована хронология жизни 230 персоналий;

– 10 поколений потомков бывших государственных, а затем помещичьих крестьян Бутиковых (конец XVII – середина 1940-х) из с. Великого Ярославского уезда Ярославской губернии, в общей сложности реконструирована хронология жизни 175 персоналий;

– 8 поколений Смирновых (конец XVIII – конец ХХ в.), потомков помещичьих крестьян, а впоследствии мещан города Романов-Борисоглебска Ярославской губернии, в общей сложности реконструирована хронология жизни 75 персоналий;

- 10 поколений вологодско-ярославского рода Андреевых (XVIII – начало XXI в.), потомков помещичьих крепостных, в общей сложности реконструирована хронология жизни 64 персоналий;

- 10 поколений рода церковно- и священнослужителей Ярославской и Ростовской епархии Виноградовых (конец XVIII - начало XXI в.), реконструирована хронология жизни 50 персоналий.

Представителями исследованных родов были «не великие герои, не громкие личности», а обычные люди, относившиеся в основном к податным сословиям, тем не менее «действующие лица великого всемирного зрелища, с незапамятных времен представляемого человечеством», чья «внешняя и внутренняя жизнь так же исполнена поэзии, так же любопытна и поучительна для нас, как и наша жизнь в свою очередь будет любопытна и поучительная для потомков» [1, 217-218].

В рамках данного выступления остановимся на роде Бутиковых. Бутиковы, проживавшие в селе Великом, были в большинстве своем зажиточные крестьяне, смекалистые и предприимчивые, испытавшие на себе и тяжесть крепостного права, и сложности становления капиталистических отношений в царской России, и смену политического режима в стране в 1917 году, и нэп, и лагеря сталинского ГУЛАГа. Ополченцы 1812 года, рекруты времен русско-турецких войн, солдаты Российской армии Первой мировой войны, участники Великой Отечественной – представители этого рода всегда с честью выполняли свой воинский долг (нами установлено, что под ружье вставали более десятка великосельских Бутиковых). От крепостных крестьян до кадровых офицеров и инженеров – таков непростой путь Бутиковых длиной более чем в триста лет (подробнее см. [2, 405-503]).

Наиболее ранним документом, содержащим сведения о представителях крестьянского рода, чьи потомки в XIX веке получили фамилию Бутиковых, является исповедная роспись церкви Рождества Богородицы села Великое за 1737 год. В ней значится: «Крестьяне села Великого, вотчины князей Петра Ивановича и Сергея Ивановича Репниных: Степан Михайлович, 40 лет. Жена его – Евдокия Максимовна, 40 лет. Дети их – Екатерина, 11 лет; Надежда, 5 лет. Илья Григорьевич, 30 лет. Жена его – Стефанида Андреевна, 29 лет. Дети их – Ирина, 6 лет; Мария, 3 лет» [3].

Проведенные нами генеалогические исследования позволяют утверждать, что с конца XVII века на протяжении двух с половиной веков в селе Великом проживали два рода Бутиковых (родство между ними по конец XVII не выявлено, однако представители этих родов никогда не вступали в брак друг с другом). Родоначальником одного из них стал Степан Михайлович, другого - Илья Григорьевич.

Восстановление родословных обоих родов позволило ликвидировать ряд лакун в местном краеведении, в частности достоверно идентифицировать владельца клада золотых монет.

В селе Великом Гаврилов-Ямского района Ярославской области в 1988 году при реконструкции дома № 12 по улице Труфанова, рабочие во время разборки крыльца, выходящего во внутренний дворик, обнаружили клад, состоящий из золотых монет времен правления Николая II, который специалисты оценили в 1,5 тыс. золотых рублей, или в пересчете 68 310 советских рублей [4]. Дом № 12 расположен рядом с крепким кирпичным двухэтажным домом № 13, который великоселы издавна называют «дом Бутикова», по фамилии его дореволюционного владельца, не идентифицируя впрочем, кому именно из многочисленных великосельских Бутиковых принадлежало это здание.

Современная улица Труфанова в Великом до революции называлась Бульварной. Согласно переписным листам Всероссийской переписи городского населения 1917 года по селу Великому на улице Бульварной насчитывалось около тридцати домовладений, но только двое домовладельцев носили фамилию Бутиков: домом № 1 (крайнем от храма Рождества Богородицы) владел Евграф Николаевич Бутиков (1855-1922), а домом № 25, в дальнем конце улицы, – Сергей Николаевич Бутиков. После революции сменилось не только название улицы, но и порядок нумерации домов: сегодня он начинается не от храма Рождества Богородицы, а с противоположного конца – от кладбищенского Боголюбского храма. Топографическая привязка данных переписи 1917 года к местным реалиям начала XXI века позволила нам определить: современные дома № 12 и 13 по улице Труфанова как раз и являются домовладением С. Н. Бутикова.

Согласно переписной карточке, глава семейства С. Н. Бутиков, 1874 года рождения, значился сапожником. Вместе с ним проживали его супруга Александра Дмитриевна, 1896 года рождения, четверо сыновей и две младшие дочери – 15 и 6 лет. Старший сын Дмитрий значится в солдатах, а 18-летняя Екатерина – «актерской ученицей» [5].

На Бульварной, одной из центральных улиц села, в крепких каменных домах, обращенных фасадами на храм Рождества Богородицы, до революции жили только состоятельные великоселы, разбогатевшие в середине XIX века: Иродовы, Палкины, Капарины, Моругины, Бутиковы и др.

С. Н. Бутиков (1874–после 1917), потомок крепостного Репниных, Степана Михайловича, в пятом колене. Сергей Николаевич был не просто сапожником, а владельцем кожевенного производства: он закупал кожи по близлежащим деревням, обрабатывал их, раскраивал и т. д., то есть занимался всеми стадиями, от закупки до торговли. Его крепкое хозяйство на улице Бульварной состояло из трех кирпичных двухэтажных зданий: жилого дома (собственно «дом Бутикова»); производственного здания, на первом этаже которого стояли чаны, где вымачивали кожи, а на втором располагалась сушилка; каменной палатки, выполнявшей одновременно роль и склада, и лавки – в ней хранили кожу и другой товар, здесь же вели торговлю. Последнее здание не сохранилось, остатки его фундамента находятся в земле.

Конечно, смена политического режима не могла не отразиться на образе жизни этой семьи. Воспоминания сельских старожилов позволяют уточнить реалии повседневности. Краевед, создатель Великосельского музея Т. А. Басова вспоминает: «После того, как обнаружили золотой клад, старики припомнили, что после революции в “доме Бутикова” нашли огромный сундук с бумажными деньгами. Говорили: если бы его вынести на площадь и раздать великоселам, каждый мог бы построить себе по дому!.. Говорили, что здесь жил хозяин-вдовец с неженатыми сыновьями. Прислуживала в доме горничная. Так вот дочь той горничной рассказывала мне со слов матери, что деньги у хозяев водились немалые, хотя жили они очень просто – глава семьи вместе с сыновьями спал на деревянных лавках. Бутиков был прижимист, как все великоселы, и, например, посылая горничную в подпол за вареньем, говаривал: “Положи только две ложечки!..” В 1918 или 1919 году хозяин снарядил горничную в деревню. Груз на телегу уложили секретный – припрятать понадежнее в глухомани предстояло тяжелое ведро и сундучок, набитый золотом. Потом, правда, она все это обратно привезла. Возможно, именно это золото и было зарыто под крыльцом…» [2, 431].

Казалось бы, логично заключить: местный предприниматель как рачительный хозяин откладывал золотые монеты на черный день, чтобы потом передать накопленное за десятилетия наследникам. Однако все оказалось не так просто. Важным методологическим ориентиром (подробнее см.: [6]) для нас стало «рассмотрение человека во всем многообразии его переживаний, чувств, интеллектуального и эмоционального напряжения» [7].

К концу ХIХ века в Великом стояли четыре храма. Первый из них, церковь Рождества Богородицы, в первой четверти XVIII века возвел Аникита Репнин, которому дворцовое село Великое было пожаловано Петром I в личное владение. Его старший сын, Василий Аникитич (? - 1748), в 1741 году построил церковь Покрова Богородицы. В середине ХVIII века подрядчик Иван Зарубин заложил между этими храмами 75-метровую соборную колокольню, завершившую ансамбль Великосельского кремля. Однако оформление духовного пространства села на этом не закончилось. В 1730-х годах общество кузнечного ряда Великого поставило на собственные средства часовню Кузьмы и Демьяна. На западной окраине села в середине 1840-х на месте сгоревшей деревянной церкви возвели каменное здание церкви Боголюбской Богоматери. Среди ее храмоздателей и благоустроителей значатся имена церковных старост – великосельских крестьян Крашенинникова и Моругина. В 1846 году был поставлен единоверческий (старообрядческий) Тихвинский храм, возведенный на средства старообрядцев ближайших деревень.

Полувековая пауза в местном храмоздательстве была наполнена важными преобразованиями, трансформировавшими социокультурное и экономическое пространство Великого. Отмена крепостного права подарила великоселам личную и расширила экономическую свободу: вчерашние крепостные начали создавать собственные фабрички – полотняные, ватную, швейные мастерские расширялись кирпичные промыслы (подробнее см.: [8]). Это не могло не отразиться на пространстве духовном. Некоторые из разбогатевших великоселов (Алексей Локалов, Иродовы и др.) покровительствовали местным учебным заведениям, богадельне при Боголюбском приходе. А вышеупомянутый С. Н. Бутиков вместе с другими зажиточными земляками мечтали на переломе XIX – XX веков поставить в родном селе… пятый храм.

Если бы то были пустые мечты (которые, вряд ли, свойственны крепко стоящему на земле практичному хозяину), едва ли об этом помнили их односельчане на протяжении столетия. А именно об этом они свидетельствовали во время нашего интервьюирования.

«Старики говорили, – подтверждает Т. А. Басова, – что Бутиков “с компаньонами” церковь ту поставить хотел на въезде в село со стороны Гаврилов-Яма. Успели даже фундамент заложить. Помешала первая мировая война, а затем – революция. Потому деньги и решил он припрятать – до лучших, видимо, времен…» [2, 432]. Остатки фундамента так и не возведенного храма, согласно показаниям великоселов, были видны в конце XX века в указанном месте…

Таким образом, традиция храмоздательства как составляющая культуры российской провинции, заложенная в Великом в начале XVIII века представителями правящего класса, с 1730-х годов развивалась уже благодаря добровольной инициативе – духовному устремлению и материальному участию – представителей зажиточных крестьянских родов. Представители патриархального рода не «претерпевали игру судьбы» (Бахтин), а активно созидали экономическое, социокультурное и духовное пространство. Данная традиция была прервана в начале ХХ века со сменой общественного строя.